Дева-воительница - Страница 55

К оглавлению

– Происшествия? – Он начал расшнуровывать завязки своих шоссов.

Она закашлялась.

– С мальчишками Лаханберн.

– Да?

– В Ривенлохе… будет еще много такого, чего ты не понимаешь.

Он усмехнулся. Боже, какая у него потрясающая, ослепительная улыбка!

– Вы, шотландцы, удивительные люди, – согласился он. – Как с другой планеты.

– Тебе не удастся изменить здешние обычаи. Ты не сможешь подчинить шотландцев своей воле.

Его улыбка сделалась хитрой.

– Ах, миледи. Я согласен подчинить своей воле только одного шотландца. Вернее, шотландку. – Он сел на край кровати, и матрац прогнулся под весом его тела. – Возможно, с помощью поцелуя?

У нее перехватило дыхание. Так вот зачем он примчался за ней следом. Он полагает, что она все еще должна, ему поцелуй. Но не тут-то было. Она расплатилась с ним на тренировочном поле. И слава Богу, что это так. Дейрдре сомневалась, что смогла бы выдержать еще один поцелуй, если сердце ее так колотится, когда он смотрит на нее своими колдовскими зелеными глазами.

– Может, память подводит тебя, – самодовольно сказала она, – но ты получил свою плату на тренировочном поле.

Его руки застыли на поясе расшнурованных штанов.

– Это? – усмехнулся он. – Это был не поцелуй.

– Еще какой поцелуй.

– Нет. – Он настороженно сдвинул брови. – Этот быстрый поцелуйчик? Он не считается.

– Не такой уж быстрый.

– Как ты можешь называть это…

– Поцелуем?

– Это не было поцелуем.

– О, а мне показалось, очень даже было. Ты целовал меня, а теперь зачем-то хитришь…

– Тысяча чертей! – Он грозно насупился. – Он был украденный. Поцелуй, который ты должна мне, должен быть добровольным.

– Это не было частью сделки.

Он вскочил на ноги, глаза опасно сузились, и она увидела, как грудь его вздымается и опускается с каждым раздраженным вдохом. Но они оба понимали, что она права. Этим вечером она ничего ему не должна.

И все же, когда он вновь завязывал шнуровку штанов, дергая с такой силой, что один конец оторвался, она осознала, на какой бурный гнев он способен. Когда он резким движением просунул руки в рубашку, она увидела силу его ярости. Когда он захлопнул за собой дверь, сотрясая оружие на стене, она поняла, что существует предел его терпению. Однажды, она боялась, он возьмет свое, несмотря ни на какие клятвы.

Пэган пнул ногой стену конюшни, напугав лошадь. Та заржала, затем снова принялась мирно жевать овес. Но злость Пэгана успокоить было не так легко. Он ходил взад-вперед, пиная пучки соломы, поднимая в воздух пыль и мышиный помет.

Он сыт по горло хитрыми уловками Дейрдре и пустыми соблазнами. Он больше не падет жертвой ее коварства, не позволит ей дразнить его своим роскошным телом, чтобы потом с презрением отвергнуть, когда в паху у него будет гореть как в аду. Пэган не дурак. Дейрдре, возможно; чувствует проблески желания, но своей неуступчивостью она скоро доведет его до умопомешательства. Он отказывается провести еще одну беспокойную ночь рядом со своей Богом данной женой, жаждая того, чего она ему не даст… Пока.

Скоро она покорится ему.

Он знает это. Он чувствовал жар ее тела, когда украл тот поцелуй. Не потребуется много времени, чтобы разжечь в ней ярко пылающий костер. Но пока что ее упрямство и данное им слово завели их в тупик.

Их отношения превращаются в войну между ними. Ясно же, что Дейрдре решительно настроена выбирать поле битвы и устанавливать правила схватки. Но было бы роковой ошибкой позволить ей взять верх. Нет, Пэган должен крепко схватить поводья этой строптивой лошадки и направить ее на территорию, где он хозяин и властелин. Без ее ведома. Но как этого достичь?

Он перестал мерить шагами конюшню и присел на корточки, чтобы соорудить себе постель из соломы в пустом углу. Холодная будет ночка. Было искушение схватить какую-нибудь служанку на пути к конюшне, чтоб согрела его, но он вспомнил, что случилось, когда он в последний раз пытался заняться любовью в кладовке. Поэтому он ограничился тем, что зарылся поглубже в солому для тепла, пока будет обдумывать свою военную стратегию.

Первый ключ к победе – познать своего врага. Что он знает о Дейрдре?

Кажется, наиболее благосклонно она отвечала ему на тренировочном поле, когда он обращался с ней как с равной – бросал вызов, дрался с ней на мечах, ожидая, что это изменит их отношения к лучшему. И по иронии судьбы, когда он начал обращаться с ней как с мужчиной, она стала для него еще соблазнительнее. Он безжалостно тренировал ее сегодня утром, рассчитывая выявить ее женскую слабость, но она поразила его, работая упорнее, чем его подчиненные.

И все же под доспехами у Дейрдре имеются мягкие женские изгибы. В этом мужественном, не боящемся сражения на мечах теле бьется нежное девичье сердце. И он видел проблески этой нежности, когда она пожертвовала собой ради сестры, когда не позволила ему наказать мальчишек Лаханберн. Дейрдре может мыслить как мужчина, но ведь чувствует-то она как женщина. Ее можно обидеть, на нее можно произвести впечатление, причинить ей боль или доставить удовольствие как любой женщине. В этом-то и заключается его дилемма. Вот он ловит себя на том, что дружески хлопает ее по спине. А в следующий миг жаждет затащить ее под ближайшую лестницу, разорвать на ней платье и погрузиться глубоко в ее тело.

Как можно бороться с противником, который представляет собой постоянно меняющуюся цель, чья тактика непредсказуема, как флюгер на ветру, который сначала выскакивает на поле, словно неустрашимый воин, и тут же краснеет, как маков цвет, когда ее застают врасплох за более приятным занятием! Как можно одолеть противника, которого ни силой, ни уговорами, ни соблазном не заставить сдаться?